Действие происходит в лесу на открытой поляне у дороги из Ходжалы в Агдам. Группа вооруженных армян, захвативших в плен азербайджанцев, копали квадратные участки, напоминавшие шахматные клетки. Майор Шахназарян беседует с Самвелом.

Шахназарян: Знаешь зачем я здесь копаю? (Показывет на раненого Вагифа) Видишь того офицера? Мы с ним в России в Милицейской академии вместе учились. Он, гад отлично в шахматы играл. Я всех побеждал, а он меня… На последнем соревновании тоже с ним играл, увидел, что проигрываю, со злости расшвырял все фигуры.

Самвел оглядывается по сторонам, внимательно смотрит на квадратные участки, похожие на шахматную доску.

Самвел: И что теперь делать будешь? Снова в шахматы будете играть?

Шахназарян: Да, в живые шахматы. Тогда меня чуть ли не отчислили из Милицейской академии, (снова показывет на Вагифа) он меня не выдал. Сказал, что я случайно задел и уронил фигуры. Я проиграл в тех шахматных соревнованиях Вагифу. А сейчас я победитель. Хотя оставил уютный кабинет начальника в Ноемберяне, но его взял в плен. Вагиф – начальник милиции Ходжалы, (ухмыляется) был начальником… (презрительно показывает азербайджанских бойцов, со связанными руками) 5-6 орудий было у них, и те пустые все, как будто в кино снимались.

Шахназарян и Самвел смеются.

Самвел: Вдруг опять проиграешь?

Шахназарян: (со злостью) Сейчас разве можно проиграть? Он уже проиграл, не начав игру. Не только Вагиф, все турки проиграли в этой игре. Ведь Карабахская война тоже как игра в шахматы.

Самвел:Верно говоришь. Турки заняты тем, чтобы пешек в ферзи выводить. Этим мы и отличаемся: турки играют в шахматы между собой, а мы с ними! Они обыгрывают друг-друга, а мы их!

(указывая на участки, похожие на шахматную доску) Хорошо, шахматную доску мы увидели, а где фигуры?

Шахназарян: (показывет на раненых азербайджанцев) Сейчас все они фигуры… (хохочет) По крайней мере, их много – для игры в живые шахматы столько хватит.

Подходят к Вагифу.

Шахназарян: Курсант Вагиф Касумов, извини, забыл, (с иронией) товарищ майор, вспомним минувшие годы? Сыграем в живые шахматы? Вам какая разница, вы по любому как мертвые. Но если выиграешь, заберешь выжившие «фигуры», уйдешь… (смеется)

Вагиф: (через силу) Вы сами тоже фигуры в чьих-то руках… Но думаете, что сами играете.

Шахназарян: (с несдерживаемой завистью) Ты всегда таким был – амбициозный и гордый. Сейчас увидим, амбиции твои я отнял, осталась гордость. (поворачивается к вооруженным армянам, кричит показывая на азербайджанцев) Расставьте фигуры. (рукой указывает на Вагифа) На место Шаха ставьте его, а остальные как хотят.

Вооруженные армяне расставили пленных по участку, подобному шахматной доске.

Севда, которая не могла найти сына без конца прошептывает про себя имя «Туран».

На левом углу экрана появляется фотография Л.Тера-Петросяна.

Нижеследующее выражение звучит по-армянски и пишется по-азербайджански.

«Пока не истребите всех так называемых азербайджанцев в Нагорном Карабахе и не построите там свою цивилизацию, вы не должны щадить врага» Л.Тер-Петросян

На экране пишется: «… мою мать застрелили, дочерей Севиндж и Хиджран ранили, я тоже получила пулевое ранение, молодые женщины и дети умирали на снегу» Санубар Алекберли, житель Ходжалы

II сцена

На экране пишется: 23-е февраля 1992-го года

Дом капитана Алиева в Ходжалы. Керосиновая лампа едва освещает комнату. Севда говорит про себя.

Севда: Ну где он пропадает? Уже за полночь, а он еще не пришел. Ведь сегодня должен был прийти.

Туран: (заходит в комнату) Мама, почему отец не пришел? Он все равно, постоянно так делает.

Севда:Ты еще не спишь? Иди спи, придет, разбужу тебя.

Туран: (с несвойственной его возрасту суровостью) Нет, не спится мне. У меня дела с отцом. Всегда говорит, научит меня стрелять из автомата, и не учит.

Севда: (гладит сына по голове) Туран, ты еще маленький. Стрелять из автомата рановато для тебя, сынок.

Туран:Эээээ, мама, вот Самед, сын дяди Али…

Севда: Что Самед, воюет, стреляет из автомата? Ты должен сейчас уроки делать.

Туран: Ведь нашу школу же разрушил снаряд «Град»…

Дверь открывается, входит капитан Алиев с автоматом на плече.

Туран: (прибегает к отцу) Папа пришел!

Тельман: Ты мой храбрый сынок, отважный мужчина. (Целует Турана)

Севда:Боже, ты пришел, слава Богу!

Тельман: Ситуация… (видит, что Туран внимательно смотрит, останавливается на полуслове) Иди, сынок, иди, спи, поздно уже… (после того, как Туран уходит в другую комнату, тихим голосом продолжает) Ситуация совсем нехорошая. Армяне очень оборзели. Они это не в одиночку делают. Эти армяшки надеются на 366-й полк в Ханкянди. И какая разница, русский, продавшийся армянам, или армянин.

Севда: Тельман, ради бога, не пугай меня, и так сердце ноет…

Тельман: Нет, бояться не время. Положение сложное, из Баку вестей нет. Уже месяц как вертолеты не прилетают. Если б помощь пришла, не пришла еще. Воздушная связь тоже прервана…

Севда: (совсем тихо, с тревогой говорит) Тельман, может Турана в Агдам отправим?

Тельман: Ты что говоришь? Что люди скажут? Я же воин! Если я выведу отсюда сына, люди потеряют оставшуюся веру.

Севда: А что из Баку говорят?

Тельман: Разве сами знают, что говорят? В очень сложную ситуацию попали… Наше дело в руках Божьих.

Туран:(возвращается в комнату) Мама, не хочу спать, чай хочу. И еще в той комнате холодно.

Тельман: (улыбаясь притягивает Турана к себе) Знаю я твою жажду. Ладно, иди сядь ко мне.

Туран:Отец, расскажи мне про войну.

Тельман: Что рассказывать, сынок, война – дело гнусное, только другого не дано.

Туран:А когда ты научишь меня стрелять из автомата? (скривив губы, капризно жалуется) Ты же обещал…

Тельман: Сынок, этот кусок железа очень опасен.

Туран: Отец, если это опасно, почему ты носишь его?

Тельман: (ухмыляясь) Кажется, придется научить тебя стрелять.

Севда: Тельман, ради Бога, оставь, ребенок бед натворит.

Тельман берет автомат, снимает магазин и опустошает, проверяя оружие объясняет Турану.

Тельман: Вот, сынок, смотри, это так делается. Это так притягивают, готово. Потом снимают предохранитель, нажимают на курок.

Туран:(радостно) Да! Отец, уже понял… Дай, я тоже сделаю.

Туран учится стрелять с пустым магазином.

Тельман: Мой храбрый сын! Я говорю ты уже мужчина, мать говорит, еще ребенок – беды натворит. Да, теперь вы идите спать, а я пойду к дядя Гусейну. Передам привет от Асифа.

Тельман выходит и сталкивается с дядей Гусейном.

Дядя Гусейн: Добрый день! Услышал голоса, понял, что ты пришел…

Тельман: Да, Дядя Гусейн, недавно пришел. Как тетя Ханым? Хотел к вам зайти – Асиф передавал привет.

Дядя Гусейн: (расплакался) Спасибо ему, и тебе… Как он? Как там дела?

Тельман: С ним все в порядке, дядя Гусейн. Асиф тоже беспокоился за вас. Сказал, с ним все в порядке, чтоб вы не переживали. В следующий раз он придет.

Дядя Гусейн: Как не беспокоится, сынок, я родился беспокойным.

Тельман: Зачем так говоришь, дядя Гусейн?

Дядя Гусейн: Сынок, ты же знаешь, мы приехали из Даралагеза, село Саллы. С рождения, как себя помню, бабушка мне рассказывала про жестокости этих армяшек. Я даже мать не видел. Дедушка сам застрелил ее из ружья, чтоб не попала в плен армянам. Слышал про Ашуга Джалила? Одноухий Андраник привязал ему на спину горячий самовар, дал ему саз и сказал, теперь играй. Это в наших краях произошло. Песня «Джалили» тогда появилось.

Тельман: А что, нынешние совестливей, что-ли? Одно семя. И еще прибрали к рукам большинство русских офицеров. Приход 366-го полка в Ханкенди в 85-м тоже не спроста было. Советский режим 2 месяца как распался, а армия до сих пор здесь – типа армия СНГ, но на стороне армян. В тот день один узбек, один туркменский солдат сбежали оттуда.

Дядя Гусейн: Что говорят?

Тельман: Говорят, больше ста офицеров, половина армяне. Одного знаем – Сейран Оганьян – командир второго батальона. Если б не покровители, что стоит посадить на место армян?

На экране пишется: «Нападением на Ходжалы руководили майор Сейран Оганьян (в последствии он стал министром обороны Армении), Евгений Набохин, Валерий Читчиян и более 50-ти офицеров и прапорщиков армянского происхождения». Из книги «Ходжалинская трагедия»

III сцена

На экране пишется: 24-е февраля 1992-го года.

Рабочий кабинет офицера 366-го полка подполковника Николая Иванова. Николай Иванов сидит в расстегнутом кителе. На столе разложены разные блюда, напитки. Полупьяные сидящие беседуют по-русски.

Самвел: (Ашоту) Ара, что мы тут делаем, сидел себе прекрасно в Париже, а Николай в России. Увидели, что вы – армяне, приехавшие в Карабах, не собираетесь воевать с турками. Даже в село Марага поставили памятник 150-летию переселения в Карабах, мы взорвали его. Объявили на весь мир, что 1500 лет назад в Арцахе проживал великий армянский народ. И с другой стороны говорим, что 150 лет назад нас сюда русские переселили, (смеется) спасибо им! Выпьем это за ваше здоровье – за русских, потому, что если бы не вы, наши армянские братья здесь не справились бы с этими турками. (руками показывает на накрытый стол и на Асмик) Все, что у нас есть, это все для вас.

Асмик с ненавистью посмотрела на Самвела. Видно, что ее сюда насильно привели. Девушка по-армянски что-то шепчет.

Николай: (берет девушку за подбородок) Что эта красотка говорит?

Ашот злобно смотрит на девушку, говорит по-армянски

Ашот: Асмик, что я тебе говорил? Хочешь, чтоб тебя расстрелял «Ай Дат»ский суд? (поворачивается к Николаю и продолжает по-русски) Говорит, что бы мы без вас делали!

Николай: Тогда давайте выпьем за армянских красавиц! Это они не дают нам скучать здесь.

Николай, Самвел и Ашот смеются и выпивают.

Самвел: (пользуясь тем, что Николай начинает приставать к Асмик, шепчется по-армянски с Ашотом) Кажется, время пришло, скажем?

Ашот: Самое время.

Самвел: (Николаю) Дорогой друг! Скажи, как вы поможете нам с завтрашней операцией, с нападением на Ходжалы?

Николай: До 1-го марта мы должны уйти из Карабаха. Осталось 5-6 дней. Половина полка состоит из ваших. Что касается техники, солдат – всему своя цена. Давайте деньги, хоть ракету дадим. Не думайте, что я пьян. Это не только моя доля, высокопоставленным тоже достанется. Начальник генерального штаба Сухопутных Войск Вооруженных Сил СНГ, генерал-лейтенант Тер-Григорьянц тоже каждый раз вверяет вас мне. Думаете, СНГ, Москва не знает, что тут происходит? Не только Москва. Думаете, не знаем, что из Америки 150 раций, из Франции 140 автоматов, 460 бронежилетов прислали? Разве не сами они подстроили все эти дела?

Ашот: Ара, все наладится. Мы же тоже не бесплатно хотим…

Николай: Да, вот это другое дело… Как вам по нраву, пусть так и будет.

А мне так по нраву. (Обнимает Асмик и насильно целует ее)

Самвел: Давайте, поднимем эти бокалы за завтрашнюю операцию! (пьют) Кто эти турки, когда есть мы…

IV сцена

На экране пишется: 25.02.1992

Дом капитана Алиева в Ходжалы. Севда беспокойно ходит туда-сюда. Вокруг слышится грохот взрыва. Дядя Гусейн заходит в смятении.

Дядя Гусейн: Севда, дочка, кажется бой идет прямо внутри города.

Севда: Дядя Гусейн, я тоже боюсь очень. Снаряды как будто рядом взрываются. И от Тельмана никаких вестей.

В это время в соседий дом падает пушечный снаряд и начинает гореть.

Дядя Гусейн: Иди, дочка, иди, здесь уже нельзя оставаться. Возьми Турана, уедем из города. Если так пойдет, всех в плен возьмут.

Севда: (обнимает вошедшего Турана) Иди, мой родной, иди, сбежим. Бог нам в помощь.

Туран: Мама, мама! А как же отец, а отец!

Дядя Гусейн: Отец сам приедет, идемте, нельзя время терять! Выходят.

На левом углу экрана появляется фотография Сержа Саргсяна. Нижеследующее выражение звучит по-армянски и пишется по-азербайджански.

«До Ходжалы азербайджанцы думали, что армяне не тронут мирное население. Мы разрушили этот стереотип» Серж Саргсян

«В первом грузовике я насчитала 35 трупов, и как видно, во втором было столько же. У некоторых были отрезаны головы, многие сожжены»

Федерика Ланген, фоторепортер «Рейтерс»

V сцена

На экране пишется 26.02.1992

Дядя Гусейн, Севда, Туран и несколько жителей Ходжалы в лесу встречают раненных азербайджанских солдат.

Севда: (одному из военных) Вагиф, брат, есть вести от Тельмана, что с ним?

Вагиф: (смущенно) Тельман? Они сражались на другом конце города…

Туран: Дядя Вагиф, почему вы оставили моего отца? (всплакивает) Что с ним?

Вагиф: Дядя Гусейн, на минуту можно тебя, (отводит его в сторону) Тельман попал в окружение. Но не сдался дашнакам. Взорвал и себя, и врагов…

Севда: (с тревогой) Дядя Гусейн, неужели с Тельманом что-то случилось? Нет, он не оставит нас одних…

Дядя Гусейн: (обнимает Севду и Турана) Дочка, да здравствует Родина! Эта родина, эта земля его не забудет, дочка!

Услышав эти слова Туран выбегает и убегает назад.

Туран: Я без отца не уйду! Я найду отца!

Севда: (не может прийти в себя после услышанного. Слабым голосом) Туран! Не ходи! (умоляет окружающих) Помогите, остановите его!

Дядя Гусейн: Севда, дочка, Севда!

Севда: Не хочу Турана тоже потерять. Найдите Турана.

Неподалеку слышится выстрел.

Дядя Гусейн: (рукой закрывает Севде рот) Стой, дочка! Всюду полно этих щенков. Армяне могут нас в плен захватить. Оружия у нас мало, да и пули закончились.

Продолжают направляться в сторону Агдама.

VI сцена

В лесу у дороги из Ходжалы в Агдам открытая поляна. Майор Шахназарян подходит к Вагифу.

Шахназарян: Ну, Вагифджан, говорил же, я у тебя в долгу, если б ты тогда сказал, что те шахматы разгромил я, меня бы выгнали из академии. Ты сказал, что случайно произошло. Я учту это сегодня. Сейчас будем играть, какие «фигуры» проиграешь, их убью. Но обещаю, если выиграешь, выжившие «фигуры» заберешь и уйдешь.

Шахназарян прошел на место шаха. Вагиф на своей стороне на позицию пешек выстроил мужчин, а сзади женщин и детей.

Шахназарян: Значит ты опять проявляешь гуманизм. Думаешь, до женщин очередь не дойдет.

Вагиф: Это одно из наших главых отличий. Что бы подобрать к рукам других, вы используете своих женщин.

Шахназарян: Вот за эти слова, я заберу больше задние фигуры, чем пешки.

По ходу игры несколько бойцов высказали Вагифу желание пожертвовать собой, что бы отвести опасность от места где стояли женщины. Людей, которые стояли на месте проигранных «фигур», привязывают к дереву и расстреливают. После нескольких ходов убиты 4 азербайджанца.

На экране это выражение звучит по-армянски и пишется по-азербайджански: «…и я увидел в Ходжалы зверства, которые творили наши. Я никогда такое не видел. Всюду лежали трупы азербайджанцев» Рантик Мирзоян, житель Иревана

VII сцена

Ашот, с возглавляемой им бандой армян приводит Турана и двух подростков – брата с сестрой.

Ашот: (радостно) вот, еще 3 турка с меня…

Туран, увидев мать, хочет броситься к ней. Самвел толкает Турана в противоположную сторону.

Севда: Моего ребенка убили, дай Бог,сгинет ваш кров!

Севда бросается на Самвела. Самвел пистолетом в руках ударяет ее по голове. Севда с руками сжатыми в кулак, сказав «Туран» падает.

Ашот: (Шахназаряну) Командир, лес полон турков, дай людей, пойдем приведем, поразвлекаемся. Больше такой случай не подвернется!

Шахназарян: Правильно говоришь, играть мы можем всегда.

(руками показывает армян, стоявших на месте фигур с его стороны) Смотри, сколько здесь наших солдат без дела стоят. Одного Самвела тут мне хватит. Идите, каждый по 10 турков приведите.

Армяне уходят с военными Ашота. Из армян остаются только Шахназарян и Самвел.

Самвел: Зрителей меньше стало, игра продолжится или?

Шахназарян: А как же? Продолжится, (приближается к новой пленной девушке-подростку), но ход сделаю только я! Это будет самая красивая «фигура», выигранная мной сегодня!

Вагиф: Подонок!

Шахназарян: (отчаяние Вагифа доставляет ему удовольствие) Ха-ха! Моя очередь выигрывать! Год пройдет, эта красивая девушка родит мальчика. Мы его вырастим вдали от матери, настроим против вас! Нам всегда пригодятся террористы.

Самвел: (не может отрвать глаза от Амины) Аппетитная же «фигура», не плохой аппетит у тебя!

Шахназарян: Тебе тоже достанется, подожди немного.

Шахназарян бросает в сторону автомат, хватает девушку за руку, отводит в сторону, обнимает, бросает на землю, рвет воротник.

Девушка: (истошным голосом кричит) Помогите! Мамаааа!

Когда Вагиф идет на Шахназаряна Самвел нарочно стреляет в ногу Вагифа. Вагиф падает. Туран от звука выстрела приходит в себя, его взгляд падает на брошенный в сторону автомат. Про себя думает: «Ведь, папа научил меня, я смогу стрелять». Быстро берет оружие, стреляет в Самвела. Самвел падает. Шахназарян не беспокоится, думая, что стреляет Самвел. Туран не раздумывая направляет дуло автомата на Шахназаряна и пленную девушку, опустошает весь магазин.

Туран: На тебе! На! На! (Падает рядом с Вагифом) Дядя Вагиф, я убил их!

Вагиф: (Обнимает Турана, который не может прийти в себя от шока и оторвать пальцы от курка) Молодец, сынок! Ты храбрец, как твой папа.

Шахназарян руками проводит по кровоточащей груди, оборачивается. Увидев, что в него стрелял маленький Туран кричит с ненавистью, смешанной с изумлением

Шахназарян: Что??????

Вагиф: (смеясь) вот так! Ты и эту игру проиграл! Все вы вот так проиграете!

Шахназарян падает.

VIII сцена

На экране пишется: 26-е марта 2001-го года

Рабочий кабинет военного комиссара Ходжалы. На двери вывеска с надписью «полковник В. Шахбазов». Комиссар усталым взглядом рассматривает личные дела. В двери стучат.

Помощник: Можно, товарищ полковник?

Комиссар: Заходи.

Помощник: Товарищ полковник, один человек пришел, интересуется военной школой, и еще хочет увидеться с вами. Но в связи с семейными обстоятельствами у него есть право на отсрочку.

Комиссар: Позовите его, и личное дело тоже принесите.

Помощник выходит. Немного пройдя заходит высокий, темноволосый молодой человек лет 18-ти.

Комиссар: (смотрит на него так, будто где-то его раньше видел) Иди, присаживайся. (берет личное дело, которое только что принес помощник, посмотрев первую страницу, сразу поднимается и прихрамывая подходит к нему) Алиев Туран Тельман оглу! Ты меня не узнал?! Я твой дядя Вагиф. Друг твоего отца, боевой товарищ. Шахназаряна ты прикончил, ты спас нас в Ходжалы!

Полковник подходит к столу и поднимает трубку телефона.

Комиссар: Второй отдел? Пишите направление в военную школу Алиеву Турану Тельман оглу. (с гордостью) Иди, сынок! (Сжимает кулак) Еще не закончились игры, в которые хотят сыграть с нами шахназаряны!

На экране пишется: В ходе 44-дневной войны, начавшейся 27 сентября 2020-го года, при предотвращении атаки армянской армии Вооружеными Силами Азербайджана была восстановлена территориальная целостность Азербайджана. Среди военных, отличившихся при освобождении Шуши был и офицер Алиев Туран Тельман оглу. Не смотря на ранение, он отказался от демобилизации и до сих пор продолжает военную службу.

ШОХРАТ ЭЙВАЗОВ