До президентских выборов в Иране остались считанные дни
17.06.2021

 В любой другой стране – это период  напряжённой предвыборный гонки и борьбы компроматов. В Иране политические страсти улеглись  еще на стадии  отбора кандидатов в президенты, а кандидаты настолько хорошо известны, что прогнозы обещают дать стопроцентную сбываемость.

Из  529 человек на предвыборный старт прошли семеро:  секретарь Совета по целесообразности принимаемых решений Мохсен Резаи, председатель Верховного суда Эбрахим Раиси, бывший вице-президент Мохсен Мехрализаде, глава Центробанка Абдольнасер Хеммати, экс-секретарь Высшего совета национальной безопасности Саид Джалили, заместитель председателя Меджлиса Амир Хосейн Казизаде Хашеми и депутат Меджлиса от города Алиреза Закани. 
Всех кандидатов условно можно поделить на консерваторов и реформаторов. Реформаторы в явном меньшинстве, их лагерь представлен лишь Мохсеном Мехрализаде и Абдольнасером  Хеммати.  Первый пообещал за три месяца привить все население страны, второй -  снять все санкции. 

Хеммати, хоть и представляет сильный экономический блок, тем не менее, доверием основной части консервативно настроенного населения Ирана  не пользуется. Особенно тревожит иранцев заявленная им  готовность встретиться с президентом США Джо Байденом в случае победы на выборах. Такое заявление позволяет подозревать Хеммати либо в сговоре с проамериканскими силами, чьей поддержкой он заручился ради выборов, либо в намерении пойти на серьезные уступки во внешнеполитическом курсе в угоду США. Особенно по ядерной сделке. 

Ядерная программа для Ирана нечто большее, чем направление  развития. От нее зависят  в целом прогресс, сельское хозяйство, энергетика, медицина, конкурентоспособность и независимость.
Администрация президента США Джо Байдена уже заявила, что не связывает переговоры по ядерной тематике с иранскими президентскими выборами и будет иметь дело с теми, кто победит. А победит, надо полагать, тот, с кем они будут иметь дело.  Поэтому главным пятном на политической репутации Хеммати стала его приверженность к сближению с Западом и его ценностями.  

Иран уже доказал всему миру, в том числе и США, что он не вписывается в желанную для запада систему управления-подчинения. Поэтому о сближении на равных и взаимовыгодных условиях сотрудничества в ближайшие годы, пока у власти Джо Байден, который известен своей предвыборным обещанием того, что Иран (а также Россия и Китай)  поплатятся, если его изберут президентом США, говорить не приходится. 

А раз отношения с США могут развиваться только в роли подчинения, Хеммати, по сути, нарушает Конституцию  ИРИ, в тексте которой содержится прямой запрет на «стремление или подчинение господству» во внешнеполитической деятельности; отрицается «любая устремленность к угнетению и угнетательству, господству или согласию с господством»; и запрещены любые договоры, ведущие к «иностранному господству» в какой-либо из сфер жизни страны.
Сейчас построенная в Иране идеологическая система, несмотря на свою жесткость, прекрасно справляется с непростыми задачами и поддерживается большинством населения. Благодаря ей Иран сумел противостоять  глобальной изоляции и выстроить уникальную экономику, мало  зависящую от внешних рычагов.  Высокий процент безработицы и инфляции в Иране выглядят сущим пустяком на фоне катастрофы соседних стран, вообще потерявших свою государственность (Афганистан, Ирак) из-за США. Поэтому аргументы в пользу сохранения консервативного и независимого пути политического развития значительно перевешивают факты искусственно созданных для Ирана экономических трудностей.
 Один из кандидатов гонки Мохсен Резаи во время дебатов публично обвинил  Хеммати в инфляции. По его словам, иранская валюта была настолько девальвирована Хеммати, что «поезд революции превратился в скутер». 
В свою очередь, либерально настроенный Хеммати на этих дебатах начал с того, что сожалеет, что ни одной женщине Советом стражей не было разрешено баллотироваться. Пытаясь убедить население в своей толерантности и приверженности к гендерному равенству,  он одновременно подтвердил опасения консервативно настроенной части населения в своих стремлениях к другим, популярным в современном западном обществе ценностям. 
Любое сближение  с Западом  неминуемого повлечет экспансию  его ценностей. Это принесет еще большие потери, чем простое политическое и экономическое вассальство, к которому подталкивают проамерикански настроенные политики в Иране.  
Кому как не  Хеммати, заведовавшему во время ирано-иракской войны  государственной пропагандой и возглавлявшему главный идеологический рупор страны -  телевидение, знать, как быстро достигается воздействие на массовое сознание, как эффектно срабатывают «окна овертона».
 Уже давно и активно в западном сегменте Интернета распространяется информация о страшных пытках лиц нетрадиционной ориентации в Иране. Однополые отношения являются уголовным преступлением в Иране, впрочем, как и в Саудовской Аравии и ряде других мусульманских стран.
Никто не отвергает информацию о том, что лица нетрадиционной ориентации в Иране есть. Последний, кто пытался это сделать,  был экс-президент Махмуд Ахмадинеджад, чем вызвал смех студентов и преподавателей Колумбийского университета, перед которыми выступал.
Нетрадиционные отношения действительно запрещены, но есть возможность сделать операцию по смене пола. Она дозволена и разрешена духовным лидером страны Хомейни  в 1983 году. Сейчас в  Иране проводится огромное количество операций по смене пола, больше только в Тайланде. Однако ЛГБТ-сообщества никак не должны влиять на архитектуру религиозно-идеологического фундамента Ирана.
Курс на Запад, взятый Хеммати, может собрать под свои знамена немалочисленную и, что особенно опасно, сплоченную силу представителей нетрадиционной ориентации, на которую будут опираться внешние силы для достижения своих целей. 
Учитывая число и активность подпольных гомосексуалистов, учитывая их сплоченность, они могут составить мощную политическую силу. Особенно плохо контролируемую за счет ее локации в сети интернет.  
Это очень щепетильная тема для Ирана, возможно, одно из самых уязвимых мест в прочной религиозно-идеологической картине.  
Не случайно, эту уязвимость прощупали американские ученые еврейского происхождения Дэвид Гартенштейн-Росс и Натаниэль Барр в статье «Грядущая исламская культурная война», вышедшей в издании Foreign Affairs. Эксперты предсказывают, что в ближайшее время мусульманское сообщество ждут катаклизмы, вызванные массовой интернетизацией и проникновением в сеть ЛГБТ-активистов.
Выборы Президента Ирана проходят в июне, а июнь для ЛГБТ-активистов во всем мире – это  «месяц гордости». Самый многочисленный  и красочный фестиваль по этому поводу традиционно проходит в Тель-Авиве. А ведь гомосексуализм в Израиле до 1988 года был также уголовным преступлением, как и в Иране. 
Подобные перспективы сильно сдерживают поддержку либеральных сил в Иране. Поэтому наиболее вероятным кандидатом сейчас называют консерватора  Ибрахима Раиси. Его называют  прямым  потомком Пророка (что уже является важным).  Кроме того, на предыдущих выборах  он составил серьезную конкуренцию нынешнему президенту Хасану Роухани.  
Маловероятно, что кто-то из клана консерваторов сейчас составит серьезную конкуренцию Раиси, которого даже называют возможным преемником духовного лидера Али Хаменеи. Поэтому нынешние президентские выборы в Иране сэкономят много энергии, сил и средств государства  и простых людей, которые очень нужны для развития сильного и независимого Ирана.